Музыкальный журналист и писатель Энтони Бозза написал тему номера журнала Rolling Stone и две книги об Эминеме. Он поделился своими воспоминаниями о первой встрече с Маршаллом и мыслях о конце карьеры.
Ведущий подкаста Том Пратер рассказал Энтони о своей работе со звездами хип-хопа, а автор углубился в подробности того, как произошло “дело Эминема”.
“Он мне просто очень нравился. Я увлекался, знаете ли, хип-хопом середины 90-ых годов, и он появлялся на разных альбомах других рэперов в 1996-1997 годах. И я просто подумал: “Кто, черт возьми, этот парень?”. Я начал искать его и сказал своему редактору, знаешь, что-то в такой наивной и очень восторженной манере ассистента: “Он будет знаменит! Я хочу написать о нем”. А редактор был такой: “Это вообще-то Rolling Stone, мы почти не пишем о хип-хопе и не пишем о рэперах без лейбла”. И я подумал: “Но он особенный!” Два года спустя, когда он подписал контракт, мой редактор сказал: “Слушай, напиши о нем статью в 300 слов, о выходе видео “My Name Is”, – в то время, когда артистам нужно было продавать физические компакт-диски, MTV все еще был маркетинговым инструментом: выпускаешь сингл, получаешь ротацию, и это повысит продажи для записи. “My Name Is” тогда просто жарил. Поэтому он сказал: “Напиши об этом сумасшедшем клипе”. К тому времени, когда мы вроде все сделали, Interscope уже имел представление о статистике заказов его грядущего первого релиза. Эта статья превратилась в нечто гораздо большее. Поэтому он сказал мне: “Эй, вот твой шанс, не разбазарь его, ты едешь в Детройт, чтобы написать тему номера”. Вот как это случилось. В том же номере я впервые в жизни освещал введение в Зал славы рок-н-ролла, написал примерно 80 процентов одного номера, три дня сидел дома, никогда так много не делал, и в итоге это была самая лучшая неделя в моей жизни”.
В интервью ePro Энтони рассказал, что Маршалл очень скрытен и осторожен, и ему все труднее и труднее вести открытый разговор с журналистами. Но в 1999 году так не было:
“Это было очень давно, сейчас он совсем другой. Это был парень, который даже не понимал, что происходит, как и его команда. На самом деле у них было некое смятение. И все это было в теме номера, я поместил туда все до единой детали, потому что это казалось мне важным. Он принимал экстази и блевал, и не разговаривал со мной в течение первых 24 часов, а просто смотрел на меня, и я думал: “Что за черт?.. Я провалюсь! Эти ребята даже не разговаривают со мной”. Он просто смотрел на меня через всю комнату. Я последовал за ним на три небольших клубных концерта, на каждом из которых он исполнял где-то по три песни. Это был концерт на 16-летие дочери какого-то отпетого гангстера на Стейтен-Айленде, это было потрясающе. Я знал, что у меня есть еще куча дней в запасе, и у нас была поездка на самолете, и мы собирались в Детройт. В тот день он был на фотосессии Дэвида Лашапеля, а Дэвид Лашапель – очень колоритный персонаж, у него были тонны трансов… Эм никогда не был окружен таким ЛГБТ-сообществом, поэтому он нервничал и напивался вдрызг. Он должен был быть на обложке голый, с динамитной шашкой над промежностью. Но у нас было несколько очень консервативных рекламодателей, которые возражали против такой откровенности, и фото пришлось перенести на внутреннюю страницу, но именно так он провел свой день”.
“Он выпил пятый “Бакарди”, потому что нервничал и ничего не ел, а когда я пришел в офис, мне захотелось поздороваться, и я вошел в ванную, а его там тошнит. Так прошел его день, а потом он закинулся экстази, выступал в клубе и был на высоте. Это самая невероятная вещь, которую я когда-либо видел. Но он был на грани и пытался приглядеться ко мне. На следующее утро мы были в аэропорту, и там он держался что надо, и затем мы запрыгнули в самолет. Он даже заставил своего менеджера подвинуться, чтобы я мог сесть рядом с ним. Итак, мы сидели вместе в эконом-классе и разговаривали о жизни и всяком разном, и где-то в середине разговора он наклонился к своему менеджеру и сказал: “Он будет единственным, кто когда-либо встретится с моей мамой. Это единственный вариант”. И я был единственным человеком, который получил на это разрешение. Знаешь, это были таблоидные интервью, но у меня было разрешение. Тогда он был довольно открытым, и это было потрясающе. Но после первой ночи я подумал: “Эх, вот где заканчивается авторская карьера”.
Смотрите видео тут:
