Пол Розенберг пригласил на свой подкаст о сиквеле “Curtain Call” самого Эминема, чтобы поговорить о его альбомах. Их разговор приведен ниже.
Они начали диалог с того места в дискографии Маршалла, которая была очерчена сборником “Curtain Call: The Hits”, обсуждая каждый альбом, выпущенный с тех пор. Но сначала они вспомнили оригинальные песни, вошедшие в первый сборник, и трудные обстоятельства, из-за которых Маршалл оказался в центре внимания.
Эминем: На нем вышел “Fack”. Наверное, моя лучшая песня в карьере.
Пол Розенберг: Да. “Fack” был шедевром.
Эминем: Но в то время ты так не думал, помнишь?
Пол Розенберг: В то время я думал, что это смешно, и я все еще так думаю, но теперь я могу оценить всю его нелепость.
Эминем: Лучшая песня, которую я когда-либо писал.
Relapse
Это альбом с кучей гребаных акцентов.
Я помню, когда я впервые протрезвел, все дерьмо вылетело у меня из головы. Я помню, что просто был по-настоящему счастлив. Все снова стало для меня очень новым. Это был первый альбом, и впервые за долгое время я получил удовольствие от записи. Во время этого веселья что-то произошло, и что-то полностью превратилось в… Многие мои песни всегда были такими, как будто ты прикалываешься с друзьями и все такое, а потом ты можешь вставить что-то из этого дерьма в песню. Это было похоже на первый раз, когда я снова начал получать удовольствие от музыки. И заново учиться читать рэп! Ты помнишь этот процесс. Потребовалось много времени, чтобы мой мозг снова начал работать. Ты ведь спрашивал врачей, когда я впервые снова начал читать рэп и отправил его тебе? Ты сказал: “Я просто хочу убедиться, что у него нет повреждения мозга”.
“Detroit Basketball” был первым треком, который я написал, буквально, это была первая песня. И это было чертовски странно, потому что мой мозг снова включился. Я начал перебирать строчки, типа: “Стоп, это не подходит”. Я не знаю, какая версия была слита, но было около 20 версий этого дерьма.
На первую сессию звукозаписи, когда мы всерьез задумались о записи альбома, мы отправились во Флориду. Я постоянно чесался. Моя гребаная кожа страшно зудела. В то время я не понимал, что так барбитураты полностью выводятся из моего организма. Я все еще в какой-то степени уходил в себя. Раньше я принимал 75-80 таблеток валиума на ночь. У меня чесались руки, и я записывался.
Доктор Дре кормил меня битами, и мне кажется, что “Must Be The Ganja” была первой песней, записанной для альбома, а затем была “My Mom”.
В игру вступили две вещи. Во-первых, я только что начал смотреть кучу документальных фильмов о серийных убийцах. И это начало наводить меня на мысли. Например, я начал пытаться говорить как сумасшедший серийный убийца. А “Beautiful” была сделана из предыдущих сессий, когда я все еще был под влиянием. Наверное, это была единственная приличная песня, которую я написал за это время. Я не хотел включать ее в альбом, потому что она не вписывалась в концепцию со всем остальным, с акцентами и всем прочим. Акценты все ширились. Они становились все гуще и гуще. И я даже не знаю, что это все было такое.
Во Флориде, я не знаю, помнишь, как быстро я писал! Это было просто безумно.
У меня нет претензий к некоторым рифмам, нет претензий к выбору куплетов в плане текста. Просто дело в акцентах. Мне кажется, что звучал так безумно там, что я зацементировался в этом дерьме. А потом ко мне вернулись эти чертовы краски, и я пошел восполнять пробел. Это было реально похоже на какое-то пробуждение, которое произошло за гребаные 5-10 минут. Слушаю кое-что из своего старого и думаю: “Мне нужно снова почувствовать себя так”. В первой песне, которую я исполнил, в той, где есть Мистер Портер, “On Fire”
Вероятно, этого достаточно, чтобы сделать еще и “Relapse 2”. Но это ужасные песни. И если они даже не попали в альбом на “Relapse”. И ты знаешь, как я отношусь к “Relapse”. Это должно что-то сказать. Нет никакого “Relapse 2”
Recovery
В то время я наблюдал за тем, как Дрейк и Уэйн начали менять ландшафт. Это также подталкивало и мотивировало меня. Помнишь, “Recovery” был первым альбомом, в котором я вернулся к игре слов. Потому что я начал уходить от этого на “Relapse”. Я не думаю, что на нем есть много игры слов. А тогда я начал возвращаться к этому. Я смотрел на Уэйна и думал: “Срань господня, игра слов вернулась!” Я подумал: “Я могу это сделать!” В Хип-хоп Шопе это было все, что меня тогда волновало. Такого рода кульминация рэпа и тому подобное. Одна вещь, которая, я думаю, заставила меня заново открыть для себя игру слов, – это наблюдение за тем, что делал Уэйн.
Первая песня даже не попала в альбом. Я не помню, как она называлась, но я знаю, что “Cold Wind Blows” была второй.
Затем Эминем вспоминает, как появилась “Love the Way You Lie”, когда он уже доработал все песни, которые хотел включить в “Recovery”:
Я уже все записал. Я сказал: “Чувак, я все”. И ты такой: “Хорошо, я знаю, ты уже говорил, что ты уже все, но у меня есть один бит, который тебе нужно услышать
Точнее бит и припев, напомнил Пол и подчеркнул, что он только хотел, чтобы Эм послушал трек: никакого давления на работу, никаких обязательств. Итак, Маршалл согласился:
Я взял трек в машину по дороге домой и написал два куплета. Ну, полтора куплета.
Затем Пол вступил в разговор, чтобы рассказать историю, которую он совсем недавно рассказал в эпизоде со Скайлар Грей:
Пол: Потом ты позвонил мне домой и сказал: “Ты мудак”. Потому что ты злился, что я заставил тебя продолжать работать над альбомом, с которым, как ты думал, закончено. Ты написал все очень быстро. Итак, ты закончил запись, твои куплеты, ты отправил их мне обратно. И ты сказал: “Ладно, держи, здоровяк. Я закончил с записью, но теперь ты должен пригласить на нее Рианну”. Потому что, по твоему мнению, то, о чем ты написал, и о чем был припев — она была единственной, кто мог это сделать.
The Marshall Mathers LP2
Эминем: Когда я впервые записал трек, я тогда еще слушал компакт-диски. Я слушал его в машине, и когда он обрывается, проигрыватель говорит: “Шесть минут”. Ты знаешь, время записи на диске. И я такой: “Какого хрена?! Там написано ровно шесть минут? Офигеть!” Так что я снова пошел на студию. Вначале я записал “Шесть минут. Шесть минут”. Потому что в то время я не думал, что знаю, как долго это было. По крайней мере, пока я не сел в машину. Я только что, блядь, записал шестиминутную песню.
Самый быстрый куплет в песне начинается с шаутаута J.J. Fad, рэп-группе, у которой была песня под названием “Supersonic”, спродюсированная юным Доктором Дре, также с быстрым куплетом. Строка из этой песни вдохновила всю вступительную часть куплета:
По какой-то причине “самма-ламма, дама-ламма” однажды застряло у меня в голове. И я просто продолжал повторять фразу: “самма-ламма, дама-ламма, самма-ламма, дама-ламма”. Это рифмуется с кучей дерьма. Это своего рода трюк, я не хочу называть это трюком, это должно быть правильными словами, которые слетают с языка. Ты должен выбрать правильные. Нужно попасть с каждым словом. “You assumin’ I’m a human. What I gotta do to get it through to you?” Но нужно подбирать правильные фразы и слова, которые слетают с языка. В противном случае это будет неаккуратно и звучать дерьмово. Это просто привело меня к следующей фразе и следующей фразе. Я помню, как думал, когда писал это в своей голове: “Когда я приду на студию, смогу ли я выговорить это все?” Потому что иногда то, что я пишу, мой рот не может произнести. Я не знаю почему, но иногда это случается. С первого тейка я записал половину. И я подумал: “Ладно, круто, я могу это сделать”. Понимаешь, хорошо, я могу это сделать; теперь мне нужно сосредоточиться на том, чтобы сказать это как можно лучше.
Позже Эминем исполнил “Rap God” вживую на церемонии YouTube Music Awards. Изначально Пол не был уверен, что это будет возможно, но, по-видимому, Маршалл написал ее, имея в виду, что она должна быть исполнена вживую. В куплете стратегически расставлены паузы для дыхания. И это правило, говорит Эминем:
Каждый день я делаю что-то подобное, я убеждаюсь, что мой рот может это выговорить. Потому что я всегда держу в уме, что я должен сделать это вживую. Так что никакого гребаного студийного волшебства быть не может. Я должен быть в состоянии сказать это.
“Godzilla” на самом деле более быстрый трек. Это забавно, потому что я помню, как однажды с “Forgot About Dre” мы подумали, что это было какое-то ультрасовременное дерьмо. Типа, это было новаторская хрень или что-то в этом роде. Но на самом деле это не так быстро, если вдуматься. Это просто должны быть правильные слова, ты должен выбрать правильные слова, которые слетят с языка.
Я знал, что Рианна офигенно исполнит “The Monster”, особенно высокие ноты. Это ее херня, так что мне казалось, что она могла бы разъебать трек. Ты знаешь, это Рианна.
Впервые я встретился с Риком Рубином вместе с [Полом Розенбергом]. Мы поехали к нему домой, а его дом в Малибу все еще строился. Я пошел в его уборную, и после того, как я воспользовался ею, мне нужно было вытереть руки, а там было бумажное полотенце, я вытер руки, но там не было урны. Поэтому я положил бумажное полотенце в унитаз, включил смыв, и оно начало переливаться через край. Я не хотел уходить с гребаной охапкой бумажных полотенец! Не во что было их класть! Очень возможно, что он знает, что я это сделал. Я должен спросить его. Я никогда не говорил ему об этом.
Когда мы только начали работать с Риком, я включал ему пару песен, не помню, сколько их у меня было на тот момент. Я сказал: “Ну, Пол хотел, чтобы я немного убавил газ”. И он такой: “Чего? Почему он хотел убавить газ? Ты с ума сошел? Рэп – это безумие”. Ты говорил что-то в таком духе: “Это было тяжело, это было неперевариваемо”. Поэтому я убавил газ. Кому-то нравится, когда я читаю быстрый рэп, кому-то нет. Поэтому я пытался создавать песни, которые были бы более “удобоваримыми”. Но я также всегда беспокоюсь, что если я просто сделаю это, то люди скажут: “О, он сдал. Он больше не может читать рэп”.
Bad Meets Evil
Я думаю, что в самом начале это была идея Ройса попытаться пригласить Бруно Марса для “Lighters”. То, что он сделал, было невероятно. Я думал, что оригинальный хук был хорош, но он все изменил. Сохранил концепцию, но он изменил саму песню. И, братан, этот чувак, блядь, умеет петь, Господи Иисусе! Я даже сейчас не помню, как звучала оригинальная версия, честно говоря, какой был оригинальный бит. Но я точно помню, что он изменил несколько аккордов и кучу дерьма, отчего стало еще лучше.
Revival
Скайлар отправила “Walk on Water” Рику, а затем Рик включил ее, но мне не показывал. Я думаю, он просто слушал ее, а я вошел и спросил: “Что это, черт возьми, такое?” Когда он включил ее мне, я сразу же начал думать о строчках к ней. Я такой: “Йоу, дай мне ее, и я запишу ее в другой комнате”. Так что я сел там и написал песню, и записал довольно быстро. Я написал трек, причем написал я его без драм-партии. По сути, это только то, что вы слышите в моей голове, только мой вокал и фортепиано. Как только я записался, мы типа поняли, что там не должна быть драм-партия. Я думаю, что это была идея Рика попытаться уговорить Бейонсе сделать это. Я такой: “Чувак, она такого дерьма не делает”. Нет никакого гребаного способа. Она действительно большой артист. У нее много чего происходит. Я просто подумал, что это был удар на авось, это была фантазия. Если бы мы могли записать ее, о боже, это было бы охрененно, а если бы мы не смогли, я не хотел разочаровываться. Тот факт, что она сделала это, просто шокировал меня. Она убила трек. Просто разъебала его.
Следующий эпизод начинается с обсуждения приема, который “Revival” получил от музыкальных критиков, и, без сомнения, это будет тяжелый разговор.
