The Way I Am Book. Часть 8: Семьянин

БУДУЧИ ПАПОЙ,
Я ЧУВСТВУЮ СЕБЯ
СИЛЬНЫМ

с той стороны, которой я не знал, и я не хочу злоупотреблять этой силой. Она помогает мне перешагнуть все то плохое из моего детства. Как будто я переписываю свою историю.
У меня есть дочь, Хэйли {Hailie}, племянница, Элэйна {Alaina}, и малышка Уитни {Whitney}, которая биологически не моя. Все они называют меня Папой. Я всех их одинаково сильно люблю, и ко всем равное отношение. Из-за моего успеха, я смог обеспечить их тем, чем моя семья не смогла обеспечить меня. Вот для чего все это. Рэп – вот как я взял под контроль свою жизнь, а теперь и жизнь моих девочек. Я могу только представить, как те вещи, которые я даю им, помогли бы юному мне.
Я стараюсь объяснить моим девочкам, как нам повезло, что у нас есть такие обычные вещи, как машина, чтобы отвозить их в школу и забирать из нее, но я думаю, должно пройти какое-то время, прежде чем они поймут, где я вырос и что Папа сделал для них. Я видел обе стороны – пригород и центр. Было ли то белое, черное или смешанное общество, в котором я жил, но я всегда жил бедно. Всегда. Сыр, картофельная мука, сухое молоко по соцобеспечению – полный список. И в лучшем случае два комплекта одежды из Kmart в год.
Я хочу, чтобы у моих девочек было место, которому они принадлежат и в котором будут чувствовать себя защищенными. Вот почему я говорю, что мое величайшее достижение – то, что я отец, и вот почему я отошел от рэп-игры ненадолго. Нельзя показываться один раз в месяц и называться при этом Папой. Когда я был все время в разъездах, моими любимыми турами были летние, потому что я мог много куда брать с собой девочек. Я брал с собой и Ким – так все хорошо получалось. Порой, если мне нужно было уехать от них на какое-то время, я начинал сильно скучать по ним и возвращался. Если у меня был один день выходной, я летел на частном самолете домой, чтобы повидаться с ними на денек, и на следующий день летел назад, еле поспевая к расписанию тура.
Я не выезжал в туры с 2005 года, но все равно надрывал свою задницу. Я сказал одной из моих дочерей: «Папа так много работает, потому что я не хочу, чтобы вы жили так, как мне пришлось». Пытаешься объяснить такие вещи двенадцатилетней или пятнадцатилетней, а они отвечают: «Ну а почему ты решил, что мы будем так жить?» Не буду врать, обидно слышать такое. Но они не понимают. Потом поймут.
Я хочу, чтобы они ходили в колледж. Я пытаюсь привить им образовательные ценности. Но это может быть трудновато, когда ты не закончил среднюю школу и уровень твоего образования – 8-ой класс. Я заваливал экзамены в 9-ом классе 3 раза, и я еще пытаюсь спорить с ними о поступлении в колледж?! Я стараюсь объяснить, что Папа сделал плохой выбор, бросив школу. Мне просто повезло. Я, считай, выиграл в лоттереи. Я понимаю, что талант тоже играет свою роль, но ведь у многих есть талант. Если бы не Dre, давший мне шанс, если бы со мной не было таких людей, как Пруф, который подтолкнул меня, мы бы жили где-нибудь в трейлере.

Это единственная фотография моего отца, которая была у матери, когда я был ребенком. Она показала мне ее, когда мы жили на Dresden в Восточной стороне.

САМОЕ ХУДШЕЕ
В ТОМ, КАК Я РОС, БЫЛО ТО, ЧТО
У МЕНЯ НИКОГДА НЕ БЫЛО
НАСТОЯЩЕГО ДОМА.

На этой фотографии мне пять или шесть месяцев. Предположительно снято где-то тогда, когда родители разошлись, а я был оставлен с тетей Эдной и дядей Чарльзом.

Я всегда мотался из школы в школу, и эти переезды пагубно повлияли на мой интерес к учебе. Я ходил в два разных детских садика в Миссури. Один был в трейлерном парке, где у каждой группы был свой трейлер. Никогда не забуду, как моя двоюродная бабушка Эдна {Edna} водила меня туда, когда мне было 5 лет, а ей – шестьдесят. Те, кто слушал мою музыку, знают историю из моего детства о том, как я рыдал. В «Evil Deeds» я рассказываю, как меня затаскивали от порога к порогу: «Отец, прости меня, ведь я не знаю, что делаю, просто у меня никогда не было возможности увидеть тебя». Очевидно, что это преувеличение. Текст – метафора того, что я чувствовал. Потом я говорю: «Пока меня не приютили наконец, мои двоюродные тетя и дядя, Эдна и Чарльз {Charles}». Эта часть чистая правда. Чарльз был дядей моего отца, он участвовал во Второй Мировой войне, а Эдна была его женой. Они были моим спасительным благоволением. С момента, когда мои родители развелись, я много раз у них оставался.
Их дом был раем безопасности для меня, местом, где я мог просто сидеть перед телеком и рисовать или делать что-нибудь там. Дядя Чарльз умер 15 лет назад, и Эдна живет одна. Ей сейчас 94 года. Она гордая, чувак, она ничего не принимает от меня, если дело касается денег, а я так сильно хочу ей помочь, понимаете? Если я посылаю ей деньги, она отсылает их обратно с открыткой, в которой говорится: «Брюси, получишь по заднице». Я регулярно с ней говорю. Ей ничего не нужно, кроме беседы. Это одна из причин, по которой я так сильно ее люблю. Ее любовь искренна.
Не буду врать: у меня всегда будут вопросы о моем папе. Но на это я решил, что у меня не будет ответов -так что идет оно на хер. Пошел он на хер. Я не хочу знать этого чувака. Каким нужно быть козлом, чтобы бросить ребенка. Общаться с другими членами семьи -как он общался с дядей – и даже не позвонить ребенку, который не сделал ему ничего плохого. Нет прощения родителю за то, что сделал он. Насрать, даже если они потерялись на Аляске или, блядь, где-нибудь в пустыне – я бы нашел своих девочек.

РЕБЁНКОМ Я ПЫТАЛСЯ ЖИТЬ НОРМАЛЬНО,
НЕ СМОТРЯ НИ НА ЧТО, НО ЭТО БЫЛО ТРУДНО.

Я пытался быть общительным. Быть как все. И у меня получалось. Но, как я уже говорил, каждый раз, как я начинал привыкать и заводить друзей – БУМ! Мы снова переезжаем. Когда тебя переводят в новую школу, знаете каково это – это хреново. Ты никого не знаешь, приходится начинать заново и узнавать всех. Недавно я попытался вспомнить все школы, в которые я ходит. Список оказался длинным, и я не думаю, что он был полным. Меня это расстраивало. Раньше я думал, что провалить экзамены столько раз, сколько я было по моей вине. Но оглядываясь назад, задумываешься, а моя ли?
Заводить новых друзей каждые пару месяцев – это нелегко для любого ребенка, и это было особенно трудно для меня, потому что я был тихоней. Застенчивым. Меня избивали, из носа шла кровь, иногда из уха. Таким был Маршалл Мэттерс. Никогда не был общительным. Никогда не имел много друзей. Что расходится с образом, который я вкладываю в музыку, который выскажет вам все в лицо: мнения и подобную хрень. Такой есть Eminem. Правда в том, что я никогда.не чувствовал себя ужившимся.
Мы переехали в Уоррен, что за Детройтом, мне было около 14 лет. Мы жили у бабушки на Timken Street, потому что нам было негде жить, а она не брала с нас платы. Там я пошел в школу Lincoln в пригороде. Я учился там часть седьмого и весь восьмой класс. Самый долгий срок в одной школе. Там я встретил много ассирийских ребят, они стали моими первыми настоящими друзьями. Было несколько черных детей, но в основном там были белые и ассиршщы – христианские иракцы, приехавшие в Детройт (Кое что чумное о Детройте: Саддам Хуссейн получил ключ от города в 1980 году. Он выделил кучу денег ассирийской церкви и так получил доступ к городу).
К тому времени, когда я должен был идти в 9-ый класс, мы переехали в восточную часть Детройта. И моих друзей уже не было со мной в средней школе, средняя школа – самый важный переход в жизни. Я виню себя, потому что я мог пойти в школу Osborn вместо этого, но я не пошел.

Когда растешь вот так, все время переезжая и никогда не вписываясь никуда, к тебе вечно цепляются, это делает тебя злым. Просто делает. Особенно, когда думаешь о прошлом. Поэтому я пытаюсь оградиться.
Иногда мама давала мне деньги, чтобы я купил ей сигарет. Она давала четыре бакса на Winston Lights 100s, и я воровал сигареты, а деньги оставлял себе, чтобы купить обед. Я был в списке тех, кого бесплатно кормили в школе, потому что мы всегда были на соцобеспечении, что было стыдно. Большинство моих друзей были в списке бесплатников, и они подтвердят, как плохо это было. Самое худшее – когда за тобой стояла хорошенькая девчонка или один из футболистов. Раньше я боялся этих парней, потому что они были больше меня и тусовались по несколько человек. Итак, ты в начале очереди и ты должен сказать «Я в списке бесплатников» какой-то старой женщине, которая почти не видит. У нее еще и очки были кривые. Говоришь: «Моя фамилия Мэттерс». И эта старушка, также плохо слышащая, кричит: «А, ТЫ В СПИСКЕ БЕСПЛАТНИКОВ, ДОРОГУША?» Снова посмотрит и опять: «Я НЕ… Я НЕ НАХОЖУ ТЕБЯ. ЕЩЕ РАЗ, КАК ТВОЕ ИМЯ? МЭТТЕРС?» И так в каждой школе, в которую я ходил. Поэтому, когда я, редко, мог купить себе обед, я чувствовал гордость.
Черт, когда мне было 17 лет, время было трудное: по нескольким причинам я не жил дома, иногда я оставался в доме матери Пру фа и спал на диване. Другой раз оставался в доме матери Ким. В основном ситуация была таковой, что приходилось идти туда, где бы влез. Но я всегда что-нибудь как-нибудь придумывал.
Такая же ситуация была, когда Хэйли родилась -мы с Ким пытались протянуть от одного дня к другому.

Мы были так молоды и боролись изо всех сил Я работал на фабрике, где где я подметал полы и мыл технику минеральными спиртосодержащими материалами, которые ничерта не полезны – очень токсичны. Я делал все: от обдувки песком и мытья полов до приготовления блюд на маленькой кухне – все, что могло принести денег. Все.
Я начинял бургеры и убиратся так, что вы никогда не поверите. Я был как мэр МакЧиз {Mayor McCheese) с механическими руками, идеально подходивший для уборки, уборки и еще раз уборки. Держать Хэйли было легко, потому что мои руки окрепли от начинки бургеров и уборки. Семья Ким помогала нам, что было замечательно. Но в основном мы с Ким усердно трудились. Очень усердно.
Мы не могли позволить себе жить в каком-нибудь хорошем местечке, да мы едва могли себе позволить жить в тех засраных домах, в которых мы жили, поэтому нас вечно выселяли. Я пытался читать рэп, ходить в Hip Hop Shop и всякое такое – мы даже не могли позволить себе бензин, чтобы ездить на работу.
Нас постоянно грабили, но мы привыкли к этому и наловчились. Когда кто-нибудь грабил дом, они заворачивали все в одеяло и оставляли где-нибудь в переулке, а позже забирали. Поэтому мы шли в переулок и забирали все наше барахло обратно. Как-то мы зашли в ломбард и нашли там наш телевизор. Мы брали черный маркер и оставляли маленькую метку на нем, так мы знали, что это наш телевизор.

Когда тебя грабят в одном доме пять раз – и чувак чувствует себя настолько комфортно, грабя твой дом, что снимает куртку, оставляя ее на диване, и делает себе сэндвич с желе и ореховым маслом – кое-что понимаешь. Мы спали на полу с Ким и Хэйли в ожидании, когда он покажется.
В тот раз, когда мы приехали домой, мы услышали шум, будто рота солдат бежала по лестнице, и мы выбежали на улицу. Хэйли все еще была пристегнута в своем кресле в машине, я сел на газон, потому что не знал, что делать. Парень выбежал из подъезда, было похоже, что у него в руке была отвертка, и я погнался за ним. Но когда он повернулся, я увидел, что он держал наш разделочный нож, поэтому я побежал назад в дом. Единственное, что я нашел, была сковородка, и я взял ее. Я пошел искать его по кварталу, он перелез через забор и убежал. Вот когда я и сменил сковородку под диваном на маленький пистолет 25-ого калибра. Я так и не поймал этого чувака.
Один раз Ким так испугалась, что отвезла ребенка к маме. Я был в Атланте с Bizarre, Ким позвонила и сказала, что парень ограбил дом в четвертый раз и что мне нужно немедленно вернуться. Ей было страшно оставаться там одной, и я не виню ее.
В то время был такой момент, когда я почти сломался. Было трудно. Хуже всего было на Рождество. Я рассказываю об этом в «Mockingbird»: «Мама завернула Рождественские подарки и положила под ежу, / И сказала, что часть из них от меня, / Потому что Папа не мог купить их». Я никогда не забуду то Рождество. Я всю ночь просидел плача. Когда я слушаю эту песню, даже сейчас я могу пустить слезу. Или две. Или три. Каждое слово в песне правда.

Это была ситуация, типа «У меня есть маленькая дочка, и, знаете, она для меня все». Тогда я просто знал, что должен действовать. Рождество теперь у нас совсем другое, Спасибо, Иисус. Аллах. Будда. Боже. От всего сердца спасибо тебе.
В принципе, жизни моих девочек стабильны. Они живут в одном доме (ну, в двух, если считать дом Ким), они ходят в одну школу и получают любовь и поддержку от обоих родителей. У нас с Ким есть разногласия, конечно, но между нами сейчас все хорошо. Я не уезжаю из дома так часто, как раньше, но если приходиться – она охраняет крепость, и она делает огромную работу. Здорово, что мы смогли придти к пониманию. Это большой источник стресса, и я рад, что он теперь позади.
Я стараюсь научить своих девочек быть ответственными и обязательными. Они не живут в понятии «все нахаляву». У них есть обязанности по дому. Когда они вырастут, пойдут на работу и узнают, что значит зарабатывать. Конечно всегда будет страхующая сетка – я всегда буду им помогать – но я хочу помогать им, делающим многое самим. Стремлюсь к этому. Они хорошие дети, и я говорю это не только потому, что они мои. Дети есть дети, и, да, мои тоже иногда не слушаются и бывают наказаны. Они спускают меня на землю. Серьезно. И они заставляют меня смеяться. Eminem – обеспокоенный и воспитывающий родитель. Не ожидали, а?
Я забочусь об их защите и стараюсь изо всех сил оградить их от мерзких вещей, которые делал или говорил. Уитни еще мала, чтобы понять мою татуировку «Rot in Pieces» {Разлагайся на части), поэтому я никогда не хожу по дому с голым торсом. Однажды у девочек было много друзей в гостях, а в десятичасовых новостях говорили про то, что Eminem оскорбил какого-то парня. Я пытаюсь переключить на другой канал, чтобы дети не слышали, но один из них услышал и привел остальных. Они толпятся у телевизора, а я пытаюсь спрыгнуть и говорю: «То, что Папа сделал, нехорошо. Это не Папа!»
Иногда я беспокоюсь о том, что они подумают о моих текстах, когда вырастут. Я же не могу ограждать их все время. Люди говорили, что мои песни содержат действительно женоненавистнические тексты. В большинстве раннюю злобу, идущую из моих отношений с Ким. Мы ссорились и расставались, а писал песню вроде «На хер сучек, я ненавижу их всех». А Ким я объяснял, что это я чувствовал в тот момент. Так что она не поднимала скандалов по поводу выпуска этих песен. В основном песни описывали наши отношения, но я всегда примешивал немного другого из опыта с кем-то еще. Ким понимала, а я не думал: «Блядь, мои дети вырастут и услышат это». Я быстро понял, что придет время и дети поумнеют. Когда у моих девочек наступит этот день, я скажу им, что когда Папа злился на Маму, он писал песню, что это была моя отдушина.
Этот день наступит, наверно, уже скоро. Черт, может он уже наступил. Хэйли сейчас в седьмом классе. Когда она хочет что-то сделать и сама прикладывает усилия, она это делает. Странно видеть это в ней, потому что это так сильно напоминает мне меня. Я бы никогда не пожелал славы ни одной из них.
У нас в доме в ходу эта шутка, я говорю Хэйли: «Что ж, если ты хочешь танцевать, танцуй. Но когда дорастешь до определенного возраста, ты бросишь, потому что ты не должна быть знаменитой».

Хэйли родилась не так давно. Если приглядеться, можно увидеть, что мои волосы еше темные и я в футболке из Hip Hop Shop.

Папа, Когда ты вернулся домой сегодня ночью, Наш круг замкнулся. Я чувствовала себя защищенной, когда ты накрыл меня И поцеловал меня в щеку. Сказка, молитва, потом свет выключен, Потом вы с Мамой закрыт дверь, И я пыталась услышать ваш шепот, Пока мои глаза не закрылись. Я Благодарю Бога за то, что он осветич меня Своей божественностью свыше, Сделав тебя моим Папой, За то, что ты наполнил мою Жизнь. С чюбовью.

Я стараюсь защищать их личную жизнь как могу, и, поверьте, это сложно. Имя Хэйли знают большинство, но сможете ли вы найти ее в очереди? Нет. Она как образ в моих текстах. Когда ты знаменит, каждая сделанная тобой мелочь вроде как становится достоянием общественности. И когда мы с детьми пытаемся делать обычные вещи, это может превратиться в цирк. В наше время, со всеми этими камерами в телефонах и прочей херней, я как параноик. Фотографируйте меня сколько, блядь, угодно, только не щелкайте детей. Я хочу, чтобы они могли делать обычные вещи и заниматься своей деятельность настолько обыкновенно, насколько это возможно.

ДАМЫ И ГОСПОДА, РАСТИТЬ ДЕТЕЙ НЕ ПРОСТО!
НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ДЕЛАТЬ ЭТО ДОМА БЕЗ ПРИСМОТРА РОДИТЕЛЕЙ.

Серьезно, это сложная задача – растить их. Я родитель-одиночка, который сотрудничает с другим родителем-одиночкой – Ким. У нас хорошая команда, и отношения между нашими семьями проходят плавно. Они стали привычной реальностью для детей. Моя роль папы важней роли в 8 Миле или моей роли эмси. Но я никогда не забуду о майке, рифмах и своих рассказах. Папа Хэйли все равно лучший рэпер, чем ваш папа.